«Не буду воспитывать ребенка так, как растили меня»
— Несколько раз прозвучала мысль, что женщина остается одна в четырех стенах с ребенком и никого рядом с ней нет. Мне кажется, иногда помощь старшего поколения только усугубляет ситуацию. Ты оказываешься в ситуации постоянного экзамена
Насколько важно окружение? Правильно ли как-то его набирать из подруг, из каких-то людей в той же ситуации, из какого-то чатика, в который ты можешь написать: «Девчонки, я опять не могу третий час уложить»? И все там отвечают: «Мы чего-то тоже»
— Мне кажется, да. Кроме того, что женщина никогда не была одна с ребенком, есть еще один важный фактор — никогда не было такой разницы во взглядах на воспитание между поколениями. Примерно всегда ты делала то же самое, что и твоя мама. А она — делала примерно то же самое, что бабушка. Когда эти взгляды не меняются на протяжении поколений, это довольно просто.
Во-первых, к моменту появления первенца ты уже перенянчила пять-шесть разных детей: братьев, сестер, племянников. И ты примерно понимаешь, как к ним подойти, что от них ждать в каком возрасте. Ты не с нуля начинаешь.
А сейчас — в 30 лет у тебя родился ребенок, он первый и единственный в твоей жизни, которого ты держала в руках.
Во-вторых, ты никогда не остаешься одна, вокруг всегда дикое количество сестер, невесток, бабушек, подруг, соседок, кого-то еще. Всегда можно кому-то его сунуть, чтобы в туалет просто сходить. Одна из частых жалоб городских мам: «Я уже два года не была одна в туалете». Это действительно постоянно накапливающийся стрессовый фактор.
Еще важно, если ты воспитываешь ребенка примерно так же, как воспитывали тебя, и тебя это устраивает, то в любой непонятной ситуации делай то же самое, что делала мама и бабушка. Или спроси у мамы и бабушки, и сделай то, что они говорят. . Но когда у нас происходит ценностный слом, когда то, что делали мама и бабушка, нас не устраивает, мы помним, что нам было нехорошо, мы не хотим так же, то мы оказываемся в очень сложной ситуации
Во-первых, мы не можем воспользоваться этим ресурсом. Ни буквальной помощью, потому что они критикуют, что-то другое говорят; ни тем, что у нас в памяти. Например, мама в такой ситуации давала мне затрещину, а я так не хочу — у меня огромное количество сил уходит на то, чтобы свою руку удержать. Не то что я не могу по этим рельсам проехаться, сэкономив кучу сил, а я, мало того что должен думать, что делать вместо этого, я должен оттормаживать то действие, которое у меня возникает спонтанно. Это, конечно, истощает.
Но когда у нас происходит ценностный слом, когда то, что делали мама и бабушка, нас не устраивает, мы помним, что нам было нехорошо, мы не хотим так же, то мы оказываемся в очень сложной ситуации. Во-первых, мы не можем воспользоваться этим ресурсом. Ни буквальной помощью, потому что они критикуют, что-то другое говорят; ни тем, что у нас в памяти. Например, мама в такой ситуации давала мне затрещину, а я так не хочу — у меня огромное количество сил уходит на то, чтобы свою руку удержать. Не то что я не могу по этим рельсам проехаться, сэкономив кучу сил, а я, мало того что должен думать, что делать вместо этого, я должен оттормаживать то действие, которое у меня возникает спонтанно. Это, конечно, истощает.
Фото: pexels.com
Это особенность поколений, которые растят детей на пересмотре ценностей. Это огромная работа. Действительно, у меня сегодня очень много уважения к молодым родителям, потому что они делают огромную работу за счет этой усталости. Работа не бывает без усталости. Они перерабатывают практики, меняют их, ищут, когда-то их уносит слишком сильно в какое-то заискивание, в эгоцентризм, в то, что вся жизнь вертится вокруг детей, когда-то в другую сторону. Но они через эти поиски, через это постепенное примеривание ищут свои способы.
Может быть, когда-нибудь их детям будет проще, потому что если они будут расти с ощущением, что так, как делала моя мама, хорошо, соответственно, когда у них появятся собственные дети, они будут просто делать так, как мама. А это на порядок проще.
Как разрешить себе радоваться
— Женщина, когда у нее рождается первый ребенок, резко теряет половину своего социального статуса? Она вчера была суперуспешная, в центре событий. И тут — бац — единственный человек, с кем ты видишься — муж вечером, или еще патронажная сестра заходит. Ты куска жизни при этом лишаешься.
— Нет никакой необходимости лишаться куска жизни на годы. Если женщина успешна и востребована, то всегда есть возможности неполной занятости, няни
Такого полного присутствия ребенок требует, условно, первые полгода, до первого прикорма, когда ему важно, чтобы мама рядом была. Если родительская роль комфортно воспринимается, то эти первые полгода никуда и не тянет
Это изменение воспринимается как закономерное.
Фото: pexels.com
Многие женщины, особенно те, которые заводят ребенка, уже получив самореализацию, рассказывали мне: «Когда я была первые полгода с ребенком, думала: как мне могло быть это интересно? Это все куда-то ушло, отодвинулось». Это естественно, новая роль поглощает, она требует очень большого объема внимания.
Но сложнее, если сама по себе родительская роль ассоциируется с этим всем: «конец жизни», «больше себе не принадлежишь», «это крест», «теперь ты не важна, важен только ребенок». Еще если тебе вслух такие мысли озвучивают какие-нибудь родные и близкие люди, ими будет отравлено даже это счастливое время растворения в первые полгода, когда обычно ничего не хочется, кроме как быть с ребенком.
А это новая для тебя возможность, новый опыт, от которого ты ловишь кайф. Шум и суета мира далеко, а у тебя здесь купол тишины, потому что ты наблюдаешь, как это крошечное создание день за днем растет. У ребенка появляется осмысленный взгляд, улыбка, мобилизация. Это не в день родов происходит — ребенок постепенно приходит в этот мир. Потрясающе наблюдать это.
Но для того, чтобы ты могла получить от этого удовольствие и кайф, должно быть внутреннее разрешение радоваться. Не только мамы это касается, но и папы, старших братьев и сестер — это такая совместная радость семейная — наблюдать, как это происходит.
Если тебе всю жизнь талдычили, что это крест, конец жизни и напряжение, то даже если у тебя всё вокруг в памперсах, стиральных машинках и какой угодно помощи, это живет внутри, оно будет подтравливать удовольствие все это время.
Поэтому иногда самое разумное — работать с психологом, а не на маникюр ходить.
Потому что маникюр поможет, если это усталость, но не спасет, если не так. Дело в установках.
— Мне вообще кажется, что на маникюре ты не очень отдыхаешь, потому что ты приходишь: «Давно не были, понятно».
— Когда чужие люди с острыми предметами приближаются к моим частям тела, для меня странно думать, что это отдых. Для кого-то это отдых.
Почему мы кричим на детей
— Очень много вопросов было про агрессию по отношению к ребенку. «Я ненавижу себя за то, что с утра до ночи на них кричу, я очень устала, ничего не могу сделать. Вечером проклинаю себя за это, а днем — здравствуйте, утро, разбитая чашка, и все поехало по новой».
— Это же часть синдрома истощения. Разбитая чашка — не Бог весть какая проблема, она не должна вызывать такого приступа ярости. Когда она вызывает приступ ярости? Когда мы понимаем, что у нас сил уже не осталось. Мы можем только по кратчайшей траектории, не совершая лишних движений, двигаться. Любое лишнее движение, любая лишняя нагрузка вызывает ярость, потому что ребенок в этой ситуации, если мы уже еле-еле держимся, воспринимается не просто как маленький неловкий ребенок, который разбил чашку, а как агрессор, абьюзер. Он на мой остаточек сил, которые у меня теплятся, на них покушается. Он сделал так, что я должна потратить их на сбор этих осколков, а у меня их чуть-чуть осталось, чтобы до вечера дотянуть.
Тут гнев вторичен, нет смысла бороться с ним. Когда мы в этой ситуации начинаем говорить себе: «Не смей орать на ребенка», — мы ничего не решаем, потому что добавляем себе требований.
Мы и так уже еле живы, и так все перекосилось под гнетом требований, а себе еще булыжник: «Не ори». Все, это тупик.
Поэтому начинать надо все-таки с мобилизации своего состояния. Работать с выгоранием. Идти к врачу, если оно уже есть. Когда станет полегче, когда чуть-чуть будет больше сил, хорошо бы разобраться с установками.
Ребенок заболел — это то, что резервуар сразу опустошает, как пробоина. А эти невротические установки про то, что все должно быть идеально или никак — это, как течь, такие маленькие щелочки, через которые все время подтекает. Они вроде бы не впечатляют, ничего такого, но через них все время сочится сила. Когда много подтекает, наступает истощение. С этим как раз работает психотерапия и консультации психологов.
Если вам нужна консультация психолога, у меня на сайте есть специальная страничка, где есть данные моих коллег, семейных психологов, с которыми я вместе работаю на курсах, вместе мы разрабатываем диагностические интервью, они все в теме. Выбирайте себе любого, кто понравится, обращайтесь и прямо реально поработайте. Иногда без посторонней помощи трудно из этого выбраться. Бегаешь по кругу, ненавидишь себя, что-то от себя требуешь, сил нет на то, чтобы это как-то изменить, и нужна какая-то помощь.
Иногда просто поразительно, когда мамы говорят: «У меня нет времени на психолога, у меня нет денег на психолога». И эта же мама таскает ребенка по трем-четырем секциям оплачиваемым, часто не дешевым, на это у нее есть ресурсы, а на себя всегда нет. Наверное, тут в основе какое-то решение, что вы — не средство для воспитания своих детей, вы — тоже ценность, тоже человек. Вы имеете право тоже на помощь. Не надо считать себя гувернером при ребенке.
— Еще состояние матери напрямую сказывается на ребенке. Если ты хочешь, чтобы ребенку было хорошо, тебе должно быть нормально. Я когда после смерти первого мужа читала американские форумы помощи молодым вдовам, очень переживала, как сейчас буду растить ребенка, когда рыдаю три месяца без остановки. Там был очень короткий комментарий одного американца, у которого рано умер отец, он сказал: «Девочки, все очень просто. Когда моя мама была в порядке, я был в порядке. Когда моя мама была не в порядке, я был не в порядке». Для меня это стало откровением.
— Это правда. Мне бы все-таки хотелось, чтобы и эта мысль тоже не была про то, что я — только средство, чтобы было хорошо ребенку
Неважно, как мне, важно, чтобы… Мне должно быть хорошо только потому, что это полезно для ребенка
Фото: Анна Данилова
Мама — тоже человек, тоже ценность. Ей должно быть хорошо не только потому, что это хорошо для ребенка, а потому, что она тоже человек.
— Иногда просто ради себя не хочется.
— Тогда это вопрос к нам, это тоже невротическое убеждение. Что вы скажете, почему я — не ценность? Почему я не считаюсь? Отчасти это гендерная социализация: женщина — это тот, кто обслуживает, а не тот, кто сам по себе ценность. Отчасти это, может быть, советское, потому что любой человек — никто и ничто, только средство для каких-то более глобальных целей.
Эти убеждения надо из себя вытаскивать и реконструировать. Потому что это как раз то, что образует щели, через которые постоянно вытекает сила.
Поскольку вы здесь…
У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей.
Сейчас ваша помощь нужна как никогда.
ПОМОЧЬ
Когда отдых не помогает
— Мне задавали вопрос: «К парикмахеру сходила, на маникюр сходила, вроде все сделала, а лучше не стало». Почему лучше не становится? Вроде муж отпускает к парикмахеру, а после него как-то усталость не проходит.
— Это как раз то, с чего мы начинали — выгорание нельзя путать с усталостью. Усталость должна проходить от этого. Маленькие дети особенно способствуют усталости, как ни крути — ребенка надо таскать, все время с ним разговаривать, он каждую минуту на тебя лезет, все время трогает, мамкает — устанешь.
Но от усталости как раз все это должно помогать — побыла одна, пообщалась с подругами, позанималась хобби, на работу, в конце концов, сходила. Очень многие мамы в интервью говорили: «Меня спас выход на работу. Когда я вышла на работу, жизнь наладилась». Все рассказы про папу, который кормит семью — они про то, что он сбегает на работу.
Если ты съездил на два дня в командировку и летишь оттуда к ребенку, мечтая скорее его увидеть — это про усталость. Если это не помогает, то… От себя не отдохнешь. Если у тебя внутри идеи свербят: «Я больше не могу. Я не могу все контролировать, а если я не могу все контролировать, все ужасно». Даже когда идут какие-то обсуждения, скажут в интернете, что не надо таскать ребенка с утра до вечера по занятиям, сразу ответ: «Это что, значит, пустить все на самотек?»
Это типичное невротическое мышление — либо я могу все контролировать на 100% безошибочно, либо пустить все на самотек, пусть растет, как трава при дороге.
Эти полюса — тоже признак невротического мышления. Тут уже надо голову лечить, разбираться с тем, какие установки, убеждения толкают тебя в сторону вечного напряжения. Конечно, тут маникюр не поможет. Потому что маникюр маникюром, а если эта шарманка все время в голове крутится про то, что или ты делаешь все идеально, или ты плохая мать — она тебя везде настигнет, даже в ванне вместе с ароматной пеной.
— Когда у нас родились двойняшки, нам очень помогало — я мужа отправляла в отель на одну ночь просто поспать подряд 12 часов, чтобы никто рядом не рыдал и он не просыпался.
— Когда речь идет об усталости, то выспаться, получить паузу, передышку — это работает. Это нужно делать. Если работает — замечательно
Важно, чтобы люди понимали, что это необходимо, помогали друг другу. Но если все это делается, но не работает, то, мне кажется, хорошая мысль — заглянуть в голову
Большие перемены
До XVIII века любовь к детям считалась необязательным приложением к материнскому инстинкту. Если не верите, почитайте книгу «На стороне ребенка» известного французского психоаналитика Франсуазы Дальто. До недавних пор, если брать исторический масштаб, к малышам относились без фанатизма. Что их надо как-то специально «развивать», никому в голову не приходило. Возможно, потому, что к детям относились как к неполноценным взрослым и пусть плохим, но все же помощникам. Дочери обычно уже с трех лет имели обязанности по дому. Сыновья из крестьянской ремесленной и среды помогали отцам в поле и в мастерской. В аристократических семьях дети часто виделись с маман и папа́ раз в день, чтобы поздороваться, а все остальное время проводили в компании дядек и нянек. Так что обязанностей у родителей было, мягко скажем, немного: накормить отпрыска по мере возможности и растолковать ему при случае, что делать полезно, а что нет.
Больше трех детей — меньше стресса?
— Как количество детей влияет на стресс родителя?
— Количество детей, конечно, увеличивает объем общего стресса. Понятно, что если у тебя пять детей, то они чаще попадают в больницу, поступают, заканчивают школу, конфликтуют — в общем, с ними чаще что-то происходит, чем когда у тебя один ребенок. Общий стресс у многодетных родителей предсказуемо больше просто потому, что детей в штуках больше, соответственно, событий, которые с ними случаются, тоже в штуках больше, приходится как-то на них реагировать.
Стресс от родительства чуть-чуть повышается от одного ребенка к двум, немножко совсем; почти не меняется от двух к трем, а после трех резко пикирует вниз.
— Ого!
— После трех всем хорошо. Рожают больше трех только те, кому хорошо в родительстве.
— Я могу сказать, что мне сложнее всего было с одним ребенком — понятно, что ты ничего не знаешь. Я так кормлю или не так? А к третьему ребенку тебе все понятно, ты сам кому угодно объяснишь, что надо делать.
— Конечно, опыт совладания, ты уже знаешь, ориентируешься, чувствуешь себя компетентным. Плюс контрацепция существует, поэтому мне кажется, в принципе, заводят много детей только те люди, которые…
— Готовы морально.
— Отчасти маргинальные — люди, которые заводят детей, не приходя в сознание, они просто не принимали участия в опросах.
Если говорить про тех, кто принимал — интернет-общественность, образованные горожане.
Понятно, что они заводят много детей только тогда, когда им кайфово в родительской роли, когда они хорошо себя в ней чувствуют.
Потом я добавляла к вопросам обычным, что бывает вообще в жизни — свадьбы, болезни, потери, переезды, ипотеки — вопросы, связанные собственно с ситуативным родительским стрессом.
Что может гарантированно вызвать стресс у любого среднестатистического родителя? Это тяжелое заболевание ребенка, какая-то серьезная угроза здоровью. Или разлучение с ребенком какое-то незапланированное, вынужденное — все эти ситуации, когда делят ребенка, когда ты вынужден быть на работе далеко от него. Эти вопросы я задала: есть ли у вас в жизни такие ситуации, как серьезная угроза жизни и здоровью ребенка и вынужденное разлучение с детьми? Понятно, если общий стресс с этими двумя ситуациями очень сильно коррелирует, то родительский стресс очень мало, почти нет, там незначительная связь.
Как будто бы то, насколько тяжело ты переносишь родительскую роль, вообще довольно слабо связано с тем, что объективно у тебя происходит с ребенком — болеет он, не болеет. Это интересно. И подтверждает, что родительский стресс — гораздо более сложный феномен, чем просто «маленькие дети, много требований, надо вставать». Это тоже есть, безусловно, но как будто бы не самый большой вклад вносит в ситуацию.
Сил нет
Такие издевательства над собой ни к чему хорошему обычно не приводят. Если женщина совершает все эти подвиги в одиночку, рано или поздно организм и психика истощаются. Последствия могут быть разными. Некоторых мам мучает сильное чувство вины, потому что они ничего не успевают. Другие делают выбор в пользу ребенка, а не мужа, и на этой почве семья часто распадается. А третьи — и их, пожалуй, большинство — начинают испытывать противоречивые чувства к ребенку. Такие мамы любят своих детей, но когда терпеть уже нет сил, срываются. Им в голову лезут «жуткие» мысли: «Лучше бы его не было», «Вот бы вернуть время вспять», «Зачем я только на это подписалась?». Нередко возникает желание все бросить и сбежать. Куда угодно.
Соцсети и родительский невроз
— Соцсети, наверное, еще добавляют невроза? Потому что этот собирает лего с ребенком, этот читает, а ты, дура, сидишь, ничего не делала еще.
— Конечно, да. У некоторых дети читают такие стопки книжек, а мои нет.
— Например, некоторые родители вывозят детей в отпуск четыре-пять раз в год, а я не могу своему ребенку это дать. Получается, что я чувствую вину перед ним.
— Да, эта история как раз про то, что все зависит от меня — как я сделаю, так и будет. «Много о себе воображаешь» называется. Кроме родителей, у ребенка есть куча факторов, которые влияют на его жизнь, на его решения, на его будущую успешность.
Вообще сама идея, что каждый ребенок обязательно должен быть суперуспешным, спорная. Меня спрашивают: «Как сделать, чтобы ребенок шел к своей цели?» Слава Богу, что не всякий ребенок и не всякий взрослый целенаправленно идет к своей цели. Людей с высшим паранойяльным радикалом в популяции мало — это единственное, почему мы еще живы. Если представить себе, что их было бы много, они бы все шли к своей цели неукротимо, нас бы уже на свете не было, человечество бы уже исчезло.
Фото: Анна Данилова
Мне кажется, тут какая-то идея, что обязательно нужно выдрать для своего деточки лучшую долю, лучший кусок судьбы — под лучшим имеются в виду часто странные вещи, правда.
Во-вторых, это то, что зависит от меня. В такие иллюзии очень легко верить, пока дети маленькие. Что я ему прочитаю на ночь, куда я его отведу, в какую секцию, в какую школу его устрою или в детский сад, по какой методике Монтессори я с ним позанимаюсь — от этого зависит его жизнь. Это видно по родительским блогам. Потом смотришь, как-то тема ушла. Ребенку 12, и больше не рассказывают, как он, потому что вдруг обнаруживается, что он сказал: «Не хочу, не буду». Что вы сделаете?
— У дошкольников — передоз информации. В школе тяжело — ты просто скучаешь первые два года, потому что прошел это с мамой в игровой форме, а работать не научился пока.
— Перегрузка вообще не хороша. Все понимают, что может быть сенсорная перегрузка от просмотра роликов в «ТикТоке», но, между прочим, от таскания беспросветного по выставкам, музеям, занятиям и так далее, я вам скажу по секрету, тоже. Это ничем не лучше.
Люди с детства слышат: «Родился ребенок — жизнь закончена»
— Что еще можно выделить, когда мы говорим про родительскую усталость? Это, наверное, физическая усталость, моральная усталость, усталость от того, что ребенок рядом, что тебя все время трогают. Мы говорим про это?
— Все это вместе.
У меня недавно был вебинар про родительское все — и усталость, и родительский стресс, и выгорание, и родительский невроз. Мы говорили там про четыре этих явления, четыре феномена
Мне кажется, что важно их различать.
Родительский стресс как ситуативный стресс, о чем мы говорили — стресс на что-то — ребенок поступает в вуз, ребенок заболел. Он может быть короткий — ребенок потерялся, в супермаркете убежал, и ты его не сразу нашел. В это время сердце бьется — у тебя родительский стресс, у тебя стресс родителя связан с конкретными обстоятельствами. Это часть жизни. Куда без этого? Заболел, высокая температура, ночью не спишь — вот родительский стресс.
Фото: Анна Данилова
Стресс родительства — то, что я изучала — это другое. То, что связано с нашими представлениями, установками. Я изучала связь с рабочей моделью привязанности.
Можно изучать много всего еще. В интервью я включала, в том числе, вопросы трансгенерационные. «Что говорила мама про то, что такое быть родителем» — отдельная интересная тема.
— На нас влияет то, что родители говорят? Типа, «я на вас всю жизнь положила, я из-за вас света белого не вижу»?
— У меня было 24 интервью с людьми с достаточно высоким уровнем стресса родительства. В этих интервью я задавала эти вопросы: «Что сказала ваша мама о том, что такое быть родителем?» Из 24 интервью у меня не было ни одного ответа мамы про радость и любовь, ни одного.
Два раза прозвучало слово «любовь», но в таком формате: «Моя мама сказала бы, что это любовь, но скажу я вам, что это за любовь, та еще любовь».
На уровне бабушек чуть получше, там разнообразнее, а на уровне мам: крест, ответственность, напряжение, работа. «Ребенок родился — жизнь закончена». «Ребенок родился — ты себе не принадлежишь». Вот это все.
У меня была сначала большая выборка всех, кто ответил, а потом из нее я выбрала только тех, у кого достаточно выраженный родительский стресс. Из тех, у кого выраженный родительский стресс, на уровне мамы такие были ответы.
Можно предположить — да, влияет эта установка про то, что родительство — это крест, что «родился ребенок — жизнь закончена». Но будут еще исследования.
Круг обязанностей
Во что такой подход вылился сегодня, мы ощущаем на себе. Женщина в XXI веке должна успевать все: быть многогранной личностью, отменной хозяйкой, образцовой женой и идеальной матерью. И весьма желательно, чтобы она не бросала работу и сохраняла финансовую независимость от мужа, иначе комплект получается неполным, а это очередной повод для уныния и самоедства.
Но давайте рассуждать логично: такие требования изначально невыполнимы, а груз ответственности — объективно чрезмерный, даже если мама сидит дома с ребенком. Ведь ей нужно не только безупречную чистоту поддерживать, но и успевать гулять с малышом по 4 часа в сутки (как советуют сейчас педиатры), а в оставшееся время усиленно кроху развивать (как рекомендуют психологи). Нашим мамам и бабушкам такие нагрузки даже в кошмарах не снились. Не было у них времени или сил — коляска с ребенком без зазрения совести отправлялась на балкон. Если в семье были старшие братья и сестры, они были обязаны присматривать за младшими. И над детским меню никто не мудрил: что было в магазинах и холодильниках, то и подавали на стол, включая жареную картошку и бутерброды с колбасой.
А мы такой «безответственности» допустить не можем. Ведь идеальная мама должна заботиться о том, чтобы продукты были свежими и качественными, а блюда — сбалансированными. Для этого сначала надо продумать, где все это великолепие раздобыть, а потом простоять у плиты часа три, ведь не каждый муж обрадуется брокколи и паровым тефтелям.
Главный отцовский страх
— У мужчин родительский стресс бывает или это только женская фишка?
— Вся разница между мужчинами и женщинами существует до тех пор, пока в данной общности основным ухаживающим лицом является женщина. Если мы прицельно будем выбирать мужчин, которые в силу обстоятельств оказались основным ухаживающим лицом — никакой разницы. Ее нет.
Стресс переживает основное ухаживающее лицо и по времени, и по принятию решений. Я не имею в виду глобальные решения — в Гарвард он поедет или не в Гарвард. Речь о ежедневных решениях — дать прикорм или не дать, грушу или яблоко, уложить пораньше спать или нет. Если по этому фактору уровнять, то мужчины оказываются ровно такие же уставшие, как женщины.
Фото: Анна Данилова
Но невротических идей у мужчин меньше. Идеи про то, чтобы быть идеальным, не допускать ошибки, и про то, что все зависит от них — этого у них, насколько я могла наблюдать, поменьше. У них другие опасения.
— Я не могу себе представить мужчину, который гуглил бы в интернете мучительно — с яблока начинать прикорм или с брокколи?
— Я не представляю себе, что мужчина останется с ребенком внезапно.
— Да.
— А что ему делать? Он не знает, с чего начинать прикорм, будет гуглить. Другой вопрос, что, может быть, он будет гуглить сразу педиатра, и первого же, которого прочитает, послушает. Он не будет, скорее всего, гуглить 100 аккаунтов каких-то красивых девушек в «Инстаграме», которые почему-то так думают. В этом, может быть, есть некоторая разница.
— Отец находится в ситуации — «я на работе, а жена дома с ребенком». Получается, что он этой родительской усталости по-другому как-то подвержен?
— Он на работе, а что делать, когда он приходит домой? Конечно, если он после этого садится и отдыхает, с чего бы у него родительская усталость случилась? Еще ночью его оберегают, потому что утром ему нужно на работу.
Ребенок ему достается в воскресенье на полдня — умытый, чистый, причесанный — и то он 25 вопросов задаст перед прогулкой: как, где, чего?
Через полчаса придет со словами: «Он плачет, к тебе хочет». Тогда с чего бы там была родительская усталость?
— Как правильно включать мужа, что делать, чтобы не было так, что раз в неделю он полчаса гуляет и сразу возвращает обратно?
— Включать мужа — формулировка не очень правильная. Потому что это идея про то, что у нас кроме неразумного ребенка есть еще один неразумный член семьи и ответственность женщины — его куда-то включать.
Стоит заранее обсуждать фантазии о том, что есть какие-то люди, которые специально приспособлены для выращивания детей, а есть другие, которые обделены этим замечательным талантом. Единственное, для чего специально приспособлена женщина — это роды и грудное вскармливание. И то нам недавно рассказала Евгения Тимонова в своей замечательной передаче про материнский инстинкт — мужские молочные железы абсолютно приспособлены для вскармливания. План «Б», к вопросу. Это не просто, это не очень удобно, но план «Б».
Это типичное невротическое убеждение. «Я не буду знать, что делать с ребенком». — «Почему?» — «Потому что я — мужчина. Женщина бы знала, а я не знаю». Это идея о своей неполноценности. Женщины как будто бы сразу качают с неба, из космоса, что ребенок хочет, а мужчина этим обделен.
Фото: pexels.com
Когда-то я проводила школу приемных родителей, тренинг для кандидатов в родители, мы там пробовали упражнение про страхи и опасения, спрашивали: чего вы боитесь? Типичный мужской страх, повторяющийся в разных группах много раз: «Он будет плакать, а я не пойму, в чем дело». Страх быть не эмпатичным, страх не понять, что с ребенком происходит на эмоциональном уровне. Кроме проблем гендерной социализации, за этим страхом ничего не стоит. Зеркальные нейроны есть у всех, к эмпатии способны все, но почему-то мужчины растут с убеждением, что они тупые эмоционально и не поймут.
— Пойми, почему он плачет.
— Пока ребенок совсем мал и еще не говорит, всем не очень понятно. Потом потихонечку наблюдения накапливаются, становится понятно одинаково и маме, и папе.
— Получается, на маму очень много навешивают. Мама должна и с ребенком, и за собой доглядеть, и сама какие-то маячки отследить, и мужа вовлечь. На одного человека падает совершенно непомерная нагрузка.
— Да, и эта фантазия, что за все, что происходит в семье, отвечает женщина, а мужчина тут на правах еще одного ребенка. По сути, эмоциональный и социальный несостоятель, он может принести мамонта, условно говоря, но во всем, что касается чувств и отношений, он тупой. Мне кажется, это, в том числе, для мужчин обидная история. Для женщин она означает дополнительную нагрузку, а для мужчин — что почему-то их объявляют эмоционально и социально тупыми существами. Не очень понятно, почему.
«Не было ни подгузников, ни стиралки, а мамы не уставали»
— Нам часто приходится слышать: «Что за стрессы вы себе выдумали? Муж есть, деньги какие-то приносит. Мы-то в ваше время — стиралок у нас не было, подгузников не было. Устала она, ишь!»
— И да, и нет. Здесь есть какая-то доля правды.
Прежде всего, осознание стресса или истощения — это не то же самое, что вообще их наличие. Они могут быть по факту, человек может быть сильно уставшим, но по каким-то причинам запрещать себе про это думать и запрещать себе это признавать. Например, потому что никому нет до этого дела; или потому что всем вокруг еще хуже. Или потому что идет экстремальная ситуация выживания и кому какое дело, что ты устала? Встала и пошла.
Фото: pexels.com
Если мы вспомним историю нашей страны, так оно все и было, так и выживали. Конечно, переживать на тему того, что «у меня нет никакого времени для себя», в ситуации, когда не очень понятно, выживут ли вообще все, как-то странно было бы.
В таких обстоятельствах психика начинает защищаться, диссоциируясь, отрезает от себя осознание и контакт с чувствами, контакт со своими потребностями. Эти наши бабушки, которые не могли спокойно посидеть ни минуты, потому что им мозг сказал, что время проходит, день прошел, а я этого не сделала, не имею права сидеть. К сожалению, у этого тоже была цена. Это и раннее старение, и проблемы со здоровьем.
Часто у наших бабушек было отсутствие душевного контакта с детьми. Потому что для того, чтобы быть в контакте, чтобы радоваться тому, что ребенок милый, смешной, маленький, как-то искренне сердечно откликнуться на его какое-то горе детское по поводу того, что у него что-то сломалось — для этого ты должен быть в хорошем состоянии. Если ты постоянно в состоянии «соберись, тряпка», ты не можешь, тебя все уязвимое маленькое раздражает. «Что ты ноешь из-за этого? Что ты проблему из всего делаешь?» Соответственно, будет определенный характер общения с детьми. Поэтому все имеет свою цену.
С другой стороны, есть своя правда в том, что переживания сегодняшних родителей часто носят характер родительского невроза.
«Мой ребенок должен получить самое лучшее, я должен быть родителем на максимуме, я должен все правильно решить, предусмотреть, развить все на свете». Эта часть — родительский перфекционизм.
Вторая часть — это история про то, что все зависит от меня, как я сделаю, так и будет. Если я сейчас его не отведу куда-то там, то все, больше никто.
— Он не идет в самую лучшую школу, он не идет в самый лучший сад.
— Вообще, я на него накричала — всё, это травма на всю жизнь. Если я сейчас что-то не то сделаю — всё. Такая фантазия всемогущества, гиперконтроля — я полностью держу в руках жизнь ребенка. Как я дерну за веревочку, так и будет.
И то, и другое — невротические идеи. И идея идеальности, все по максимуму, и идея гиперконтроля не имеют под собой реалистичных обоснований.
Реальность — это реальность. Да, тяжело, это ненормально, когда молодая мама одна с ребенком в квартире.
Никогда в истории человечества такого не было. Вокруг должно быть много женщин — либо это ее семья, если это деревня, либо это прислуга, если это состоятельные люди.
Но никогда она не оказывалась одна запертой в бетонной коробке с младенцем, про которого она ничего не знает и не понимает, это первый младенец, которого она взяла на руки за всю свою жизнь. Такого не должно быть.